Говорят, что все идёт из детства. Думаю, не все, но кое-что.
Когда мне было пять лет, я ходил к соседке бабе Вале - няне на пару-тройку часов. У неё была внучка Миля старше меня на год.
За обеденным столом Миля сидела на маленькой табуретке, поставленной на стул у стены. Меня это поражало, и я просил позволить посидеть на той табуретке. Но Милька не разрешала. Ещё она любила наряжаться - то одевала на голову блестящую шаль, то свои колготки. Шаль я должен был держать как паж шлейф, а в колготках она бегала туда-сюда, оглядываясь назад, и спрашивала:"Косы летят?" Моя задача была отвечать "летят". Однажды я принёс свой самосвал, Миля уложила в него куклу, и он стал коляской. С тех пор я Должен был его приносить. Вообщем, Миля мне не очень нравилась, слишком командовала, и игры были кретинские, но я уже знал, что бить девочек нельзя. К тому же взрослые постоянно повторяли:"Миля хорошая, дружи с Милей." И я дружил.
На Милин день рождения маман вручила мне книжку-подарок, дала наставление сказать "дорогая Миля, поздравляю тебя с днём рождения" и поцеловать в щечку. Я все сделал, как учила мама. Были приглашены соседские детёныши и мальчик Максим с нижнего этажа с нарисованными усами. Я хотел играть с Максимом, хотел нарисовать себе такие же усы, но Миля сказала "не надо" и повела по коридору к девочкам. В коридоре я прижал Милю к стене и укусил за подбородок. Баба Валя говорила, что то был душераздирающий визг. Милю еле вырвали из моих рук и зубов, после чего бабка и мой батя с вопящей Милей на руках помчались в больницу. Детей разогнали, кто-то плакал, но мама меня не отругала. Я был залит кровью как людоед, от пасти до живота, и молчал - она испугалась, не получил ли я психологическую травму. Маман долгое время считала, что Миля сделала что-то ужасное, раз я, смирный и послушный, решил её загрызть. А папаша смеялся - "достала".
Миле наложили швы, я извинился, бабка Валя продолжала за мной приглядывать, только Миля спрашивала:"Ты не будешь кусаться?" Мне очень нравилось, Как она спрашивала, и я отвечал:"Не буду." Само собой, и на троне разрешила посидеть.
Со всех сторон приятно вспомнить.